Утро после вечеринки выдаётся пасмурным, но тёплым.
- С первым днём весны, ребят, - говорю я, заваривая на всю компанию зелёный чай и нарезая бутерброды на завтрак, пока мои друзья сражаются за последнюю бутылку минералки.
Солнечная щелкает кнопку колонки, и кухню наполняет восхитительно прекрасный голос Фредди Меркьюри.
- А поехали ко мне, у нас ещё торт со вчерашнего остался, - заявляет Полли. Предложение одобряется единогласно, и вскоре мы набиваемся всей толпой на её маленькую кухню, уплетая за обе щеки Киевский торт. Бешеное чёрное создание по имени Костян запрыгивает мне на колени и немедленно принимается кусать меня за руки в шутливой форме и царапаться.
- О, моя тоже так делает, - умиляюсь я.

На вокзал мы приезжаем за полчаса до отхода поезда.
- Тоже домой сейчас поедешь? - спрашиваю я у Зеркальщика, пока остальные занимают очередь в Бургер Кинг.
- Не домой, Женя. На другой конец Минска блядить, - и хмурится, глядя на меня. - Пытаюсь убежать от себя. Не будь как я.
Я успокаивающе стискиваю его за запястье.
- Делай, что хочешь. Только не потеряй себя.
Я хочу сказать ещё много, но не успеваю сказать ничего, потому что наши возвращаются с пакетами еды. Мы спускаемся к поездам, и наступает долгая череда прощальных объятий.
Всю дорогу домой я провожу, валяясь на плече Солнечной, пока в наушниках играет Бутусов.
Вечером Зеркальщик предсказуемо пишет мне, что чувствует себя последним моральным уродом.