Я привыкла к тому, что люди любят нарушать чужие границы.

Выбивать с ноги стальные двери. Ломиться в заколоченные окна. Делать то, о чём не просили и чего просили не делать. Задавать один и тот же вопрос сотни раз, выпытывая ответ. Обещать никогда не причинить боли и терпеливо выжидать момент, чтобы надавить на твои триггеры особенно сильно.

Я привыкла быть ко всему готовой.

Держать в голове запасной план, в рукаве - козырь и нож, а в кармане - соль и мел для защитного круга. Поворачиваться спиной, лишь если стоящий сзади хорошо виден с крыши в прицел.

Руководствоваться инстинктами и проклинать себя, если пощёчина вдруг оказалась неравнозначно сильной. Тонуть в тех эмоциях, что я не хотела переживать, но каждый раз выбираться на берег.

"Красивая девушка с глазами безжалостной убийцы", - сказал мне недавно один мудак и оказался почти что прав. Почти - потому что любая агрессия имеет свою причину. Вломившись куда-то без приглашения, не стоит удивляться тому, что тебя там не ждали и не хотели видеть.

Но кое-что оказалось сильнее моей привычки. Впервые в жизни я столкнулась с тем, что мои границы заметили не потому, что я больно толкнула в них носом. А потому, что о них спросили.

Просто спросили.

"А можно?"

Простой вопрос поставил меня в тупик.

"Почему ты так редко смотришь в чужие глаза? А если и смотришь - то словно в душу, как будто желаешь вывернуть человека насквозь".

Губы кривятся в странной ухмылке.

"Кто знает".

Я всё равно не скажу.
Раздражает.

В мире, в котором есть так много вещей, осталось так мало катастрофически важного. Того, что не принято замечать. Того, о чём обычно не говорят. А если и говорят, то тихо, шёпотом. Так, чтобы не услышал случайный прохожий.

Зачем рассуждать о случайностях?

Вы, кажется, так это называете. Но содрогаетесь, когда холодный октябрьский ветер шевелит волосы на затылке в тоскливую ночь накануне Самайна.

Нельзя не заметить, не так ли?

Я не люблю притворяться. Смотреть, как мерцает твоё отражение в чьих-то глазах, что пусты, как стекло. Надеяться, но не находить отголоски другой стороны. Заглядывать в окна холодного дома, который никогда и не был живым.

Раздражает.
Надоело.

Но иногда всё-таки смотрю.

Потому что совпадений не существует. Но есть исключения. Преднамеренные столкновения. Поправки к правилам, напечатанные мелким шрифтом.

Очень редко в ответ ты поймаешь взгляд, о котором грезил, которого желал. Полный того, что почти угасло в этом мире.

И на лице твоём промелькнёт тень понимания, когда ты сделаешь шаг навстречу - прежде чем упасть в объятия старого друга, которого никогда не видел прежде.

Хруст опадающих листьев на серой дымке асфальта - так хрустел прошлогодний осенний лес за мгновенье до выстрела. Разорванные мишени падали к моим ногам, поражённые с пугающей точностью, а мне становилось легче. Ведь на спусковой крючок давила не моя рука - мой разум жаждал покинуть клетку, где был заточен.

Я засыпаю в объятиях алого цвета. И снова тот хруст. Но хрустят не листья. Хрустит моё сердце.

Уже не страшно.

Хоть я по-прежнему не хочу говорить, я всё ещё продолжаю видеть цветами. Серебряное спокойствие. Тёмно-синее отчаяние. Сияние цвета, который не хочется называть.

Всё это даёт мне цель. И превращает слабости в мою силу. В отсутствие необходимости стрелять. В отсутствие необходимости жаждать напрасных сражений.

И, когда объятья сожмутся вокруг меня так, что станет невыносимо больно и из всех цветов мира останется лишь один алый цвет - это не сможет меня убить. Нет.

Моё сердце остановится вместе со звуком, с которым рухнут все стены.

Слова обретают смысл, кружатся в воздухе, падают синими перьями мне под ноги. Воспоминания, протянувшиеся сквозь прошлое, настоящее и будущее. Воспоминания, созданные из слов, которые я ненавижу. Ненавижу, но не сейчас. Не сегодня.

Нет никаких границ. Так уже было однажды. Всё повторяется. Двое, смотрящие на закат из разных миров. Там, где твоё солнце сияло алым, моё было синим.

Эхо тех значимых слов до сих пор отражается в моей памяти. И теперь возвращается так, как я не могла ни предвидеть, ни ожидать.

Мне нравится ощущать дрожь любопытства, пробегающую по моей коже. Мне нравится наблюдать за ходом собственных мыслей. Это то, что необходимо мне для комфортного существования.

Недавно я нашла интересный текстовый квест с хорошим сюжетом и динамикой. Но мне понравилась не столько основная канва, сколько игра, скрытая внутри игры. Нечто, напомнившее мне старую загадку Цикад. И вызвавшее немедленное желание её разгадать.

Всё, как в старые добрые времена.

Я, путь странника-одиночки и мерное эхо биения сердца в ушах.

Не имеет значения, как выглядит тот, с кем ты сражаешься. Каков у него цвет глаз, волос, оскал усмешки.

Единственный твой соперник - это ты сам. И это твоя же пощёчина летит в тебя, направленная чужой рукой. Ты - сам себе правосудие, слабость, открытие и урок.

Есть одно но.

Между соперником, врагом и союзником лежит огромная пропасть. Подумай, прежде чем ставить где-то равно.

Погружаясь в море воспоминаний, всё глубже и глубже, рискуешь увязнуть навсегда.

Алые ленты в моих волосах, алые ленты, связавшие запястья, стекающие по спине и груди, как жидкий шёлк. Потяни за одну - и вспомнишь фальшивое, ненастоящее; разорви крепкий узел - научишься возвращаться; коснись другой - вернёшь принадлежавшее тебе по праву.

Алое море меняет свои законы, как шепчет волна, что разбилась об острый берег.

Алое море моих снов. Что останется, если его иссушить?

Забавно, ведь всё это время выход был у меня прямо перед глазами.

Бескрайние сонмы созвездий, что были
небрежной рукою рассыпаны по ночному небу, как те события бесконечных чужих миров. В них было всё, что происходило, творится сейчас и будет происходить однажды. И если стереть те линии, что начертали смешные люди - стереть Андромеду, созвездие Лиры, Волосы Вероники - и провести вместо них новые - то мы получим совсем иную карту звёздного неба. И то, что казалось таким далёким, окажется вдруг на расстоянии вытянутой руки.

Я знаю: звёзды из разных галактик - по-прежнему части единой Вселенной. Как верно и то, что до любого мира можно дойти, находясь в уголке одного из других.

И я однажды коснусь чьей-то жизни, разбив в изумрудную пыль зеркальную гладь кошмаров. Ведь выход лежит на поверхности.

Осталось лишь проложить маршрут.

Мы не способны меняться.

Это ложь.

Я поняла обратное. Почувствовав в мышцах сладкую боль. Окружив себя цветом, который прежде внушал мне страх. Услышав мелодию, что была посреди бесконечной грязи такой прекрасной.

Мир - это холст, на котором я нарисую хронику своего возрождения.

Там, где есть насилие, не может быть правды.
Там, где нет правды, есть лишь тьма невежества.
Любая тьма со временем приводит к слепоте.
Слепой человек не способен увидеть любовь ни в других, ни в себе.
В мире, в котором нет любви, нет ничего.
Зачем сражаться за ничто?

В стране тем временем пошёл третий день протестов. Ходят слухи о возможном введении военного положения. Доступ в интернет - спасибо селянскому чату - худо-бедно удалось наладить, несмотря на все блокировки.

Мой район превращается в один из эпицентров событий.

Ужасно хочется тишины.

Эмоций во мне так много, что они выплёскиваются через край, как суп, норовящий сбежать из кастрюли. Я чувствую себя маленьким ребенком, который боится протянуть руку к плите, чтобы выключить его, и в то же время боится позвать кого-то, чтобы ему помогли.

Как будто его отругают за это.

Мне нужно заговорить, но я предпочту замолчать. Чужая среди своих - снова и снова.

Мне нужна тишина и твоя книга, что связывает меня с миром.

Я не люблю видеть восхищение в чужих глазах. Оно уничтожает саму мысль о том, чтобы играть на равных.

Я чувствую грусть.
Я слишком привыкла к сражениям.
Я не могу без них.
Не сейчас.

- Я не люблю делиться своими мыслями.
- Хочу узнать тебя такой, какая ты есть.
- Ты можешь попробовать.

Твоя манера задавать вопросы, скользя по грани моего желания и нежелания отвечать на них, весьма интересна. Не удивляет, но вызывает как минимум уважение.

Где-то внутри меня умирает и гаснет маленький луч сомнения. Но, как бы то ни было, это не умаляет уверенности в одном: путь, по которому я иду, остаётся моей неотъемлемой доктриной.

Тем интересней будет узнать, куда он меня приведёт.