Не зови меня приходить в свои сны.

Ведь я приду, не в силах игнорировать зов. Стану другим воплощением себя же, потому что так захотел ты, потому что ты позвал. Цепи, однажды связавшие нас, слишком прочны.

Ведь там, по ту сторону сна, практически не останется моих собственных воспоминаний. Ни сострадания, ни теплоты, ни мешающей нежности. Лишь безграничная власть, от которой расходится лёд по коже.

И я шагну к тебе - пустая тень с огненными волосами, и хорошо, если мои руки окажутся пусты. Потому что если нет, если ты захочешь иного - из двух игроков в шахматы проснётся лишь один.

Едва ли ты.

Мне нравится ощущать дрожь любопытства, пробегающую по моей коже. Мне нравится наблюдать за ходом собственных мыслей. Это то, что необходимо мне для комфортного существования.

Недавно я нашла интересный текстовый квест с хорошим сюжетом и динамикой. Но мне понравилась не столько основная канва, сколько игра, скрытая внутри игры. Нечто, напомнившее мне старую загадку Цикад. И вызвавшее немедленное желание её разгадать.

Всё, как в старые добрые времена.

Я, путь странника-одиночки и мерное эхо биения сердца в ушах.

Не имеет значения, как выглядит тот, с кем ты сражаешься. Каков у него цвет глаз, волос, оскал усмешки.

Единственный твой соперник - это ты сам. И это твоя же пощёчина летит в тебя, направленная чужой рукой. Ты - сам себе правосудие, слабость, открытие и урок.

Есть одно но.

Между соперником, врагом и союзником лежит огромная пропасть. Подумай, прежде чем ставить где-то равно.

Погружаясь в море воспоминаний, всё глубже и глубже, рискуешь увязнуть навсегда.

Алые ленты в моих волосах, алые ленты, связавшие запястья, стекающие по спине и груди, как жидкий шёлк. Потяни за одну - и вспомнишь фальшивое, ненастоящее; разорви крепкий узел - научишься возвращаться; коснись другой - вернёшь принадлежавшее тебе по праву.

Алое море меняет свои законы, как шепчет волна, что разбилась об острый берег.

Алое море моих снов. Что останется, если его иссушить?

Он задал мне вопрос.

Всего один, но этого было достаточно, чтобы потерять самообладание. Словно тысячи расскалённых иголок одновременно вонзились под кожу, а страх ледяной ладонью впился в сердце. В моих глазах отражалась тьма, и я тонула в удушливой чёрной волне.

Но вместо того, чтобы подчиниться слепому инстинкту боли и ярости - сломать, уничтожить, причинить ещё большую боль в ответ, как я делала это всегда с того дня - я позволила себе сдаться. Дотронуться до той части моей души, которая болела сильнее всего.

И тьма распалась.

А я почувствовала то, что едва бы смогла описать словами. Удивительное спокойствие. И хрупкую нить понимания.

Я хотела лишь, чтобы это чувство никогда не исчезало.

Забавно, ведь всё это время выход был у меня прямо перед глазами.

Бескрайние сонмы созвездий, что были
небрежной рукою рассыпаны по ночному небу, как те события бесконечных чужих миров. В них было всё, что происходило, творится сейчас и будет происходить однажды. И если стереть те линии, что начертали смешные люди - стереть Андромеду, созвездие Лиры, Волосы Вероники - и провести вместо них новые - то мы получим совсем иную карту звёздного неба. И то, что казалось таким далёким, окажется вдруг на расстоянии вытянутой руки.

Я знаю: звёзды из разных галактик - по-прежнему части единой Вселенной. Как верно и то, что до любого мира можно дойти, находясь в уголке одного из других.

И я однажды коснусь чьей-то жизни, разбив в изумрудную пыль зеркальную гладь кошмаров. Ведь выход лежит на поверхности.

Осталось лишь проложить маршрут.

Чувствую накопившуюся усталость из-за большого количества работы за последние шесть дней и потока сложных людей, и мне ужасно хочется спать. Собиралась поехать к Солнечной и вырубилась прямо на моменте сборов.

Но в целом, неделя была не такой уж и жуткой благодаря ламповым эфирам Марины и DeadLero, тренировкам и количеству выпитого кофе.

Сегодня позвонила Эл и попросила прочитать ей небольшую лекцию по названиям препаратов. Договорились встретиться в понедельник за ужином. Нужно до этого момента успеть набросать краткий план рассказа.

Я справлюсь.

Мы не способны меняться.

Это ложь.

Я поняла обратное. Почувствовав в мышцах сладкую боль. Окружив себя цветом, который прежде внушал мне страх. Услышав мелодию, что была посреди бесконечной грязи такой прекрасной.

Мир - это холст, на котором я нарисую хронику своего возрождения.

Даже исчезая из чьей-то жизни, я по-прежнему остаюсь наблюдателем. Бесплотной тенью, что уже не коснётся чужой души, но будет незримо приглядывать. Так. На всякий случай. Мало ли что.

Но чего никогда не может ожидать наблюдатель - так это того, что призраки прошлого могут вдруг оказаться ближе, чем мне бы того хотелось.

Я встретила тебя вчера совершенно случайно, блуждая по супермаркету в раздумьях, не купить ли мне несколько авокадо. Ты стоял ко мне в полупрофиль, держа в руках пакет яблок. На несколько сантиметров выше с момента нашей последней встречи, в неизменно чёрной одежде, с тем же самым непроницаемым выражением лица и бледной кожей. Волосы тоже отросли и теперь практически падали на твои плечи тёмным неровным каскадом.

Ты не мог меня видеть.

Пускай на миг, но я ощутила сомнение. Всё ли с тобой хорошо? Что ты здесь делаешь? И мне захотелось тебя окликнуть. Но, едва лишь я сделала шаг навстречу, как меня накрыло сильнейшим чувством смещения. Мир дрогнул, размылся, и сквозь него проступили нечёткие очертания Бездны. Она пульсировала, содрогаясь кроваво-алым.

Не стоит.

Я тотчас же затерялась в толпе, и лишь мои рыжие волосы мелькнули прощальным всполохом.

Бывают дни, когда мне становится очень грустно. И мир вокруг кажется каким-то таким… чужим, что ли.

Со временем я нашла рецепт, как бороться с этим. Я завариваю свой любимый чай с чабрецом и мелиссой, выпиваю целую кружку вприкуску с мёдом, натягиваю до самого носа шерстяное одеяло и отправляюсь бродить по снам.

Вы когда-нибудь бродили по снам? Если да, то вы меня поймёте. Потому что ни одно путешествие не похоже на предыдущее. Каждый раз я открываю для себя что-то новое. Заснеженные горы с полянами эдельвейсов под фиалково-синим небом. Восходы солнца, которые можно потрогать руками. Стеклянный космический звездолёт невиданной величины.

Но есть одно место, куда я всегда возвращаюсь во время моих путешествий. Снова и снова. В ту комнату, на полу которой лежит пушистый ковёр и где уютно потрескивает камин, а книги на полках такие старые, что буквы на корешках давно выцвели и невозможно прочитать названия. Там ждёт меня старый друг, преданно и терпеливо.

- Ну, где ты была сегодня, что видела? - спрашивает он и вертит очки в тонких пальцах. Когда я прихожу, он всегда выдаёт этим жестом радость встречи после долгого ожидания.

А я улыбаюсь, сажусь рядом с креслом на пол, кладу голову ему на колени и начинаю рассказывать. Рассказываю неторопливо, внимательно, стараясь не упустить не единой детали, чтобы друг мог увидеть моими глазами то, что не может видеть сам. Мой друг - немножко волшебник, но заперт в этой комнате, как Рапунцель в своей башне. И к концу моего рассказа творится самое настоящее волшебство. Глаза его сияют, когда он торжественно вручает мне маленький сосуд, прежде чем обнять меня на прощание. Там - мои сны, в которых я побывала. Мой друг - первый после меня, кто видит их, и он придаёт им такую форму, чтобы я могла провести в свои сны других.

И я провожу.

Странствуя по своим снам, становлюсь проводником для других. Показываю людям то, что они никогда не видели и вряд ли увидели, если б не я. Открываю дороги. К эдельвейсам в снегах. К солнечным восходам. К звездолёту из сверкающего стекла. Забираю кошмары и отдаю взамен что-то хорошее. А когда просыпаюсь, мне больше не хочется грустить.

Потому что знаю, что новое странствие уже дышит мне в спину. Потому что знаю, что мой друг ждёт меня.

За пять минут дороги домой с работы стресса схватила столько, что так можно и поседеть.

Там, где есть насилие, не может быть правды.
Там, где нет правды, есть лишь тьма невежества.
Любая тьма со временем приводит к слепоте.
Слепой человек не способен увидеть любовь ни в других, ни в себе.
В мире, в котором нет любви, нет ничего.
Зачем сражаться за ничто?

В стране тем временем пошёл третий день протестов. Ходят слухи о возможном введении военного положения. Доступ в интернет - спасибо селянскому чату - худо-бедно удалось наладить, несмотря на все блокировки.

Мой район превращается в один из эпицентров событий.

Ужасно хочется тишины.

9 августа в моей стране отключили интернет. Вчера я засыпала под вой сигналящих машин, а утром коллеги рассказывали мне, что творилось на улицах города. Сегодня это повторяется снова и, вероятно, продлится не один день.
***
Когда в 2017 году мама первый раз лежала в больнице с пневмонией, я принесла ей вместе с печеньем и фруктами "1984" Оруэлла - книгу, которую я очень любила и всё ещё считаю одной из своих любимых книг теперь.

"1984" маме не понравилась.

- Такого никогда не будет, - сказала она тогда мне.

- Это уже есть, - возразила ей я. - Настанет день, когда ты поймёшь. И, чем раньше снимешь розовые очки, тем лучше.

- Посмотрим, - я знаю, её практически невозможно переубедить.

Но сегодня на календаре 2020, и Оруэлл стряхивает с книжной полки пыль.

То, что он видел во сне, я вижу сейчас наяву.