Прикосновения обретают форму, становятся ощутимыми и темнеют - превращаясь из пепла в тёмно-зелёный и синий, а затем все цвета сливаются в чёрный.
Крошечный пузырёк воздуха, узкая полоса серебра осыпается в пыль. И когда исчезает она, мне становится нечем дышать.
Всё, что чувствую я.
Моё имя становится просто звуком.
5 November
0
2 November
Ничто так не сближает людей, как инвентаризация до двенадцати ночи.
Полцарства за холодненькие патчи.
Полцарства за холодненькие патчи.
1 November
Каждый раз, проходя по улице мимо многоэтажек, я поднимаю взгляд наверх, в небо. Будто надеясь, что там, на крыше, мелькнет знакомый край алого плаща - и история вновь повторится. Что время вернется к истокам начала и я вернусь навсегда домой.
Но под ногами я чувствую землю, а не спасительную пустоту, сквозь все эти чёртовы крыши светится небо, а не пронзительный взгляд льдисто-синих глаз. И меня поглощает отчаяние.
Эта странная, ноющая тоска.
Я скучаю. Я так скучаю.
Я продолжаю сражаться одна - ведь у меня есть только я - и, кажется, Алый, я не справляюсь.
Но под ногами я чувствую землю, а не спасительную пустоту, сквозь все эти чёртовы крыши светится небо, а не пронзительный взгляд льдисто-синих глаз. И меня поглощает отчаяние.
Эта странная, ноющая тоска.
Я скучаю. Я так скучаю.
Я продолжаю сражаться одна - ведь у меня есть только я - и, кажется, Алый, я не справляюсь.
25 October
Я никогда не искала слишком лёгких путей.
Мне потребовалось три отвёртки, два ножа, одна пара рук, логика, два часа времени и бездонная пропасть упрямства, чтобы починить вещь, об устройстве которой я не имела ни малейшего понятия. И получилось же.
Потому что кто же ещё, если не я.
Жестокий бы мной гордился.
Мне потребовалось три отвёртки, два ножа, одна пара рук, логика, два часа времени и бездонная пропасть упрямства, чтобы починить вещь, об устройстве которой я не имела ни малейшего понятия. И получилось же.
Потому что кто же ещё, если не я.
Жестокий бы мной гордился.
24 October
22 October
Страх и страсть начинаются на одно сочетание букв. Только это - две разные грани одной монеты.
Исчезает одно - расцветает второе. Исчезает второе - и вновь просыпается первое. Как в детской игре. Как в споре, где двое просто решили подбросить монетку.
Но я устала от бесконечных орлов и решек. Хочу, чтобы в этот раз она замерла, падая на ребро.
Исчезает одно - расцветает второе. Исчезает второе - и вновь просыпается первое. Как в детской игре. Как в споре, где двое просто решили подбросить монетку.
Но я устала от бесконечных орлов и решек. Хочу, чтобы в этот раз она замерла, падая на ребро.
16 October
Твои слабости могут стать твоей силой в тот момент, когда ты изменишь точку зрения, с которой ты смотришь на них.
Когда будешь падать вниз, не закрывай глаза. Наоборот, открой их как можно шире.
Смотри.
Когда будешь падать вниз, не закрывай глаза. Наоборот, открой их как можно шире.
Смотри.
14 October
Прошлая осень была окрашена в кроваво-красный. Эта же - цвета холодного изумруда.
Он проникает в мои мысли, окружение, жизнь, но исчезает из снов, что меня больше не потревожат.
Я примеряю его на себя, и цвет кошмаров становится символом возрождения.
А впрочем, это оно и есть.
Он проникает в мои мысли, окружение, жизнь, но исчезает из снов, что меня больше не потревожат.
Я примеряю его на себя, и цвет кошмаров становится символом возрождения.
А впрочем, это оно и есть.
13 October
Я не люблю, когда касаются моей души. Когда при этом используют слова, не люблю вдвойне.
Но когда я вижу, как изящные пальцы перебирают струны, зажимая металл, я ощущаю нечто совершенно иное.
Мелодия, сыгранная для меня, - настоящее волшебство, первобытная магия. Касаться моей души - иногда это все же бывает приятно.
Закрываю глаза. Так хорошо.
Но когда я вижу, как изящные пальцы перебирают струны, зажимая металл, я ощущаю нечто совершенно иное.
Мелодия, сыгранная для меня, - настоящее волшебство, первобытная магия. Касаться моей души - иногда это все же бывает приятно.
Закрываю глаза. Так хорошо.
7 October
Ты хочешь подняться выше, чтобы взглянуть на меня сверху вниз. Мне придётся тебя огорчить. Я тоже лечу вверх сегодня. Не хочу пропустить рассвет из-за этих высоких деревьев.
6 October
Всё, что тебе нужно, - это причина. Та, что становится твоим стальным внутренним стержнем, неукротимым огнем.
Пока огонь горит в твоих глазах, ты сражаешься. Просчитываешь варианты, парируешь удар, атакуешь сам.
И даже когда кинжал сомнения касается твоей души остриём, ты остаешься невозмутимым внутри, искусно играя внешне. Ведь ты прекрасно знаешь, какая
именно сила стала источником для твоей мятежной души.
Но как ты поступишь, если однажды, устав от сражений, замрёшь на секунду и вдруг поймёшь, что твоя нить Ариадны - это только иллюзия? И того, за что ты сражался, попросту не существует?
Сумеешь ли ты пожать руку, остановиться и отступить, или до последнего вздоха останешься тем, кто готов был принять за истину пустоту?
Пока огонь горит в твоих глазах, ты сражаешься. Просчитываешь варианты, парируешь удар, атакуешь сам.
И даже когда кинжал сомнения касается твоей души остриём, ты остаешься невозмутимым внутри, искусно играя внешне. Ведь ты прекрасно знаешь, какая
именно сила стала источником для твоей мятежной души.
Но как ты поступишь, если однажды, устав от сражений, замрёшь на секунду и вдруг поймёшь, что твоя нить Ариадны - это только иллюзия? И того, за что ты сражался, попросту не существует?
Сумеешь ли ты пожать руку, остановиться и отступить, или до последнего вздоха останешься тем, кто готов был принять за истину пустоту?
5 October
Джокер получился действительно хорошим, безумие - настоящим, таким, что в него сразу захотелось поверить.
После откровенно провального Джокера Джареда Лето из"Отряда самоубийц" персонаж Хоакина Феникса как бальзам на мою рыжую душеньку. И эта мрачная атмосфера нуарно-давящих красок, метро и сигаретного дыма под охренительный саундтрек - тоже.
Думаю, что не пересмотрю, но послевкусие, однозначно, останется надолго.
После откровенно провального Джокера Джареда Лето из"Отряда самоубийц" персонаж Хоакина Феникса как бальзам на мою рыжую душеньку. И эта мрачная атмосфера нуарно-давящих красок, метро и сигаретного дыма под охренительный саундтрек - тоже.
Думаю, что не пересмотрю, но послевкусие, однозначно, останется надолго.
4 October
1 October
Мне нужно чуть больше времени и физической силы: синхронизировать мысли, эмоции, действия, жизнь.
Моё присутствие в чьём-то мире - звук, с которым палец щёлкает по первой косточке домино из цепи; задев её, ты неизбежно заденешь и остальные. Звук затихает, колышется эхом, потом исчезает - и вот вся цепочка лежит, а что с этим делать - решительно непонятно.
Мне не должно быть до этого дела, но всё-таки есть; до боли странное желание ощущать ответственность за тех, кого приручила; не красть чужой кислород, чтобы воспламеняться, но поджигать самой.
Держись там, солнце.
Я скоро вернусь за тобой.
Моё присутствие в чьём-то мире - звук, с которым палец щёлкает по первой косточке домино из цепи; задев её, ты неизбежно заденешь и остальные. Звук затихает, колышется эхом, потом исчезает - и вот вся цепочка лежит, а что с этим делать - решительно непонятно.
Мне не должно быть до этого дела, но всё-таки есть; до боли странное желание ощущать ответственность за тех, кого приручила; не красть чужой кислород, чтобы воспламеняться, но поджигать самой.
Держись там, солнце.
Я скоро вернусь за тобой.
7 September
Разбитая о металл голова заживала полторы недели. Коленки после соприкосновения с асфальтом - четыре дня. Пальцы, порезанные бумагой, щипало очень долго. А шрам на руке от кусочка пластика виднеется до сих пор, хоть однажды исчезнет и он.
Чем пластичней и мягче форма - тем отчётливей и больнее следы, что она оставляет.
У моих синих крыльев нет прочности металла и твёрдости асфальта. Есть гибкие перья и тёплая синева.
Синими крыльями я обнимаю себя, закрывая глаза.
Чем пластичней и мягче форма - тем отчётливей и больнее следы, что она оставляет.
У моих синих крыльев нет прочности металла и твёрдости асфальта. Есть гибкие перья и тёплая синева.
Синими крыльями я обнимаю себя, закрывая глаза.