Солнечная позвонила мне часов в двенадцать - в то время, когда она, по моим смутным ощущениям, должна была собираться на работу.

Я вытерла перепачканную мороженым руку и подняла трубку.
- Что-то случилось? - спросила я, не тратя времени на приветствие.
- Ни за что не догадаешься. Я зла, как тысяча чертей. Угадай, на кого?
- Надеюсь, не на меня, - пошутила я. Впрочем, злиться на меня она едва ли могла: тогда не стала бы звонить.
- Зеркальщик. Написал мне, что собирается в воскресенье заявиться в универ за своими бумагами и хочет переночевать у меня.
Я фыркнула в трубку.
- А мне, значит, о своём приезде он собирался сказать в самый последний момент, как всегда? Знает же, что я в отпуске, скотина.
- Ну я тоже была не в восторге.
Воцарилось синхронное молчание. Злиться мы с Солнечной имели полное право, учитывая, что за последние две недели Зеркальщик достал нас своим бурчанием про то, что не хочет ехать на свадьбу, не получив приглашения лично в руки. Аргументы, что мы все живём в разных городах, а из-за размера приглашения в конверт его не запихнёшь, он напрочь игнорировал.
- Это, собственно, всё, что я хотела тебе сказать, - первой нарушила молчание Солнечная. - Я тут на работу уже опаздываю. А ты давай, переваривай новость.

Мы попрощались, и я гневно вонзила чайную ложку в пластиковый поддон с мороженым. Внутри меня отчаянно боролись два желания: залепить Зеркальщику сильнейшую ментальную оплеуху и обнять старого друга. Какое из них побеждало, я с уверенностью сказать не могла. Слишком уж хотелось и того, и другого.

По лицу расползалась дурацкая улыбка.

Чёртов идиот.

Сомнение.

То, что заставляет тебя меняться. Движущая сила, от которой содрогается мир.

Мне кажется, до меня начинает доходить суть принципа не отвечать ударом на удар. Не бить в ответ не потому, что слаб. Не потому, что ты способен уклониться.

А потому, что ты не увидишь причину. Ты не поймёшь, почему в тебя вообще прилетел кулак. Ты никогда не узнаешь, что могло бы быть дальше.

Сомнение. Грань, отделяющая тебя от безумия. Или дар, с которым нужно суметь совладать.

Так как я уже почти год работаю, сегодня мы с коллегами празднуем День Медика.

Всем врачам и провизорам - силы и стойкости в этот непростой период. Вместе мы можем многое.

Всем людям на планете - здоровья. Это одна из самых ценных вещей, которая у нас есть.

Не болейте.

Дочитала "Туманность Андромеды", которую посоветовал мне Огненный, и удивилась тому, насколько некоторые мысли из этой книги напомнили мне "Непобедимого" и "Солярис" Станислава Лема. Как будто два незнакомых человека писали об одном и том же разными словами.

Я открыла диалог ВК и задумалась. Когда-то давно делиться мыслями от прочитанных книг, прослушанной музыки, просмотренных фильмов было для меня невероятно важным - ведь это очень простой способ коммуникации, когда хочешь напрямую коснуться души собеседника, избегая лишних слов. Я долгое время не пользовалась им, и сейчас это было не так просто, как раньше.

Ощущения я испытывала странные. Как человек, много лет находившийся в мире сплошной черноты и вдруг увидевший, что мир состоит из движения, звуков, запахов, красок.

Я нервно коснулась клавиатуры смартфона и начала набирать сообщение. "Человек отправился навстречу иным мирам, новым цивилизациям, до конца не познав собственной души: ее закоулков, тупиков, бездонных колодцев, плотно заколоченных дверей..."

Забирала Солнечную с работы. Девять вечера, выходной - парковка машины превращается в тот ещё квест.

Подъехали к дому.

- Выйди, - говорю, - пожалуйста, а то задом во двор заезжать придётся. Поможешь, если что.

Включаю заднюю передачу, заезжаю в какой-то угол недалеко от подъезда, довольная собой.

Стук по машине, оглушительный ржач. Оборачиваюсь в зеркало - Солнечная рядом с ментом стоит и жестом показывает - паркуйся, мол, в соседнем дворе, тут нигде уже нельзя.

Успешно завершив сей квест, выхожу. Солнечная продолжает заливаться смехом.

- Ты чего? - спрашиваю. - Тут же вроде можно.

- Да не в этом дело. Мент как меня увидел - говорит такой - девушка, вы скажите своему мужу, что тут парковаться нельзя, штраф будет.

Выражение лица того товарища, когда мы перед его носом прошагали к подъезду, заслуживало Оскара. И только тогда, когда за нами захлопнулась дверь, я поняла, что мои права все это время лежали в квартире Солнечной.

Однако здравствуйте.

Я люблю прикасаться к людям через призму историй. Это чувство…

Как будто звёзды, светившие в их мирах, вдруг решили светить и мне. А я тот путник, стоящий на берегу Соляриса.

Я не могла ожидать, что путь, по которому я шла, приведёт меня сюда. Туда, где я уже однажды была в роли чужого странника.

Но, так или иначе, это уже другая история и другая я.

Я соскучилась по твоим рассказам.

Если бы в мире не было стен - как бы люди узнали о том, что сквозь них можно проходить?

И вот она я - лечу, не разбирая дороги, без всякой брони и доспехов. Не глядя под ноги, ведомая только смутным желанием. Как будто и не было той стены.

Захочешь - протянешь руку, захочешь - столкнёшь в обрыв. И нет никакого страха, нет разницы между тем и этим, никакого правильно и неправильно.

Я доверяю и доверяюсь.

Возвращаясь пешком с работы, я сделала небольшой крюк через хозяйственный магазин рядом с рынком, чтобы купить клей для виниловых обоев. Быстро определившись с выбором, я расплатилась на кассе, кинула клей в сумку и вышла на улицу.

Меня встретил порыв холодного пронизывающего ветра, совсем нехарактерного для июня. Начиналась гроза - небо затянуло тучами, а где-то вдалеке раздался глухой раскат грома. Я плотней запахнула куртку и ускорила шаг, проходя сквозь стихийно образовавшиеся торговые ряды с овощами, рассадой и прочей мелочью.

Ветер донёс до меня запах ландышей. Мои любимые цветы. Я остановилась, сдёрнув на шею наушники. Их было много, этих белых букетов - почти на каждом втором метре по другую сторону дороги. Я наугад подошла к одному из лотков с цветами.

- Сколько стоит? - спросила я.

- Полтора рубля.

Я кивнула, доставая из кармана мелочь. Цена показалась мне до неприличия смешной.

С неба упали первые капли дождя. Настоящая гроза же застала меня на полпути к дому, с рёвом обрушившись мне на плечи. Вспышка молнии рассекла небо на несколько неравных частей.

Я подставила лицо дождю, сжимая в руках букет, и рассмеялась. Я смеялась, как всегда смеюсь, когда гроза застигает меня врасплох, не замечая, как влезла ботинками в лужу.

Я смотрела на грозовое небо, как множество гроз назад, и видела все их в одной, как кадры на киноплёнке: вот мне одинадцать, и в доме выбило пробки, а я открыла окно и немножко боюсь подойти закрыть; вот мне тринадцать и я в лесу в летнем лагере, тайком выбежав на балкон; вот мне восемнадцать, и я сжимаю стаканчик латте в кофейне в насквозь промокшей рубашке, хлюпая носом; мне девятнадцать, и я возвращаюсь с вокзала домой босиком, сжимая в руке босоножки, а завтра на практику; вот мне уже двадцать один, и я греюсь в машине, а по полу разбросаны те же белые ландыши; вот мне стукнуло двадцать три, и я возвращаюсь домой из ресторана немного пьяная, наивно решив прогуляться пешком; и многие, многие, многие воспоминания, потерявшиеся в моей голове, но ожившие на мгновение.

Я стояла, как будто застряв во времени - мокрое пятно в чёрной одежде, с прилипшими к кожаной куртке рыжими волосами - а в воздухе чувствовался озон и одуряющий запах ландышей.

Сегодня за полтора рубля я купила прекрасное воспоминание.

Любая истина как натянутая струна.

Она звенит, откликаясь на пальцы того, кто попробовал к ней прикоснуться. Чуть громче. Чуть тише. Вибрирует в резонансе. Дрожит, затихая. Касается чьей-то души. Иногда она может порваться. И новая струна, заменившая предыдущую, уже никогда не издаст такой же звук, как бы ни была на неё похожа. Так рождаются исключения из правил.

Но мелодия - остаётся ли она всё той же?

Когда-нибудь стрелки последних часов остановятся.

Замрут автострады и двигатели машин, замолкнут все радиостанции и тв-каналы. Никто не окликнет меня по имени, и не раздастся эхо моих шагов. Кипящий чайник не засвистит, а уличный музыкант не коснётся натянутых струн мозолистым пальцем.

Когда тишина станет громче всех в мире звуков, я снова услышу прекрасную песню, которую мне уже доводилось слышать однажды. Мелодию юных звёзд в зарождающихся вселенных. Треск метеоритов, что распадаются яркими факелами в верхних слоях атмосферы. Биение квазаров в бесконечных галактиках. Эхо живых сердец.

И тогда я снова верну то утраченное чувство, по которому тосковала всю жизнь.

Записалась на причёску и макияж на свадьбу. Бонусом получила от Кейт предложение на ближайшие несколько выходных побыть её моделью.

Вспомнила то ощущение, когда Солнечная заплетает мне на ночь косу, и согласилась.

Посмотрим, что из этого выйдет.

Желать.

Я имею право желать.

Я слышу, как шёпот мыслей становится внутренней силой. Как обретает поверхность, форму, звучание, цвет.

Я слышу, как гулко колотится сердце во время панической атаки. Мне нужно время для осознания того, что я могу отпустить контроль.

Пока нет. Пока ещё нет.

Но это чувство - начало моей эволюции.

Мне снится сон.

Мы стоим на середине широкого деревянного моста под палящим солнцем, и я, перевесившись через перила, смотрю на бурлящую реку. Внизу исчезают и появляются маленькие водовороты. Белая пена с шумом разбивается о песок.

- Жаль, что я не могу стать течением и уплыть отсюда.

- Глупое желание.

- Какое есть.

- Зачем пытаться сбежать от людей, если они будут везде, куда бы ты ни направилась?

- Я не бегу от людей. Я люблю их своеобразно. Я убегаю от мира, которому не принадлежу.

И начинаю рыться в карманах. На дощатый пол падают телефон, зарядка, паспорт, свёрнутые наушники, права, банковские карты, ключи от машины, ключи от дома, часы.

- Всё это не часть меня. Но это мир, о котором я не просила.

Он молча смотрит на то, как я расстёгиваю застёжку на сандалиях, снимаю их и ставлю рядом с горой растущего хлама.

Я ухожу прочь, чувствуя под ногами шершавость дерева, а солнечные лучи бьют мне в лицо.

Игнорирую сообщения Зеркальщика уже несколько дней. Не могу собраться с мыслями и чувствую за это вину, несмотря на прекрасное понимание абсурдности этого состояния. Попытка заставить себя заговорить ничем, кроме беспричинных слёз, не заканчивается.

За несколько месяцев я совершенно отвыкла от спокойствия. Открыла заново "Сферу" Дэйва Эггерса в надежде, что эта шоковая книжная терапия приведёт меня в чувство.

Хочу, чтобы Илон Маск подарил мне билет в одиночный шаттл. Желательно в один конец.

Иногда Вселенная любит злые шутки.

Решив поспать днём, я внезапно проснулась от ощущения резкого удушья. Провод наушников обмотался вокруг моей шеи четыре раза сложной запутанной петлёй.

Играла песня "Hurt" Джонни Кэша, вызывающая у меня вьетнамские флешбеки.

Только, блять, премии Дарвина мне не хватало. С вьетнамскими флешбеками бонусом.