Синие крылья взметнулись вверх, яростно дрожа.
- Лжец! - прошипела я.
- Кто бы говорил, - глаза блеснули из-под капюшона плаща.
- Я не искажаю свои тайны, в отличие от тебя, Алый, - выплюнула я.
- Не я заставил тебя оставить Сульфура, прикрываясь благими идеалами.
- Сульфур лишь прошёл свой путь до конца. Я помогла ему. Он нашёл то, что искал. Теперь мой долг уплачен.
- Так значит, всё дело лишь в долге? А как же те раны, что однажды оставила на твоём сталь его же собственного меча? Скажешь, забыла? Раны от серебра должны были очень сильно болеть.
- Я ничего не забыла, но артефакт и его хозяин не могут быть ответственными за деяния друг друга.
- Конечно же. Ты, наверное, сожалела, в очередной раз лишившись шанса меня убить. Наверное, в глубине души ты возненавидела того, кто посмел тебе отказать в том, чтобы ты перекроила Бездну.
- Не тебе об этом судить.
- Не тебе называть меня лжецом.

Моё тело подаёт мне сигналы, которые я пока что не в силах расшифровать. И это вызывает во мне смутное беспокойство. Должно ли так быть, учитывая то, что длительное время я находилась в стабильно уравновешенном эмоциональном состоянии и влияние психики на физическое самочувствие хоть и не исключено, но сомнительно и маловероятно.

Панические атаки стали накрывать меня по ночам с пугающей частотой, а буквально несколько дней назад я словила странный беспричинный адреналиновый приступ на работе. Пульс зашкаливал за сотню около часа и было очень тяжело дышать, несмотря на то, что окружавшая меня обстановка была спокойной и не нервной.

Сегодня у меня внезапно резко закружилась голова, я тут же ощутила отвратительную тошноту и с трудом могла дышать несмотря на открытое настежь окно, а ещё мгновенно заледенели кончики пальцев. Это прошло, когда я выпила крепкий кофе со сладким йогуртом и больше походило на внезапную гипогликемию, что для меня нехарактерно.

Не понимаю, что со мной происходит.

Нужно понаблюдать.

Ты показал мне мир. Таким, каким он был всё это время: сопротивляющимся, жадным, полным эгоистичных людей, ничтожества и разврата. Показал и столкнул меня в пропасть своим вопросом.

"Сможешь его полюбить? Мне кажется, именно ты - смогла бы".

Даже зная, каков он есть. Понимая, как долог путь, по которому нужно пройти, чтобы мир изменился.

Пробудившись от долгого сна, невозможно забыть тот кошмар, что однажды предстал наяву. Невозможно носить в своём сердце яд, зная то, что со временем он разнесётся по телу вместе с током крови.

"Я попробую. Но не буду тебе обещать".

То падение было долгим. Болезненно невыносимо долгим. Но я уже не хотела закрыть глаза. Не хотела бежать. Я хотела рискнуть.

У меня получилось.

Может быть, это всё потому, что ты был неотъемлемой его частью.

Хруст опадающих листьев на серой дымке асфальта - так хрустел прошлогодний осенний лес за мгновенье до выстрела. Разорванные мишени падали к моим ногам, поражённые с пугающей точностью, а мне становилось легче. Ведь на спусковой крючок давила не моя рука - мой разум жаждал покинуть клетку, где был заточен.

Я засыпаю в объятиях алого цвета. И снова тот хруст. Но хрустят не листья. Хрустит моё сердце.

Уже не страшно.

Хоть я по-прежнему не хочу говорить, я всё ещё продолжаю видеть цветами. Серебряное спокойствие. Тёмно-синее отчаяние. Сияние цвета, который не хочется называть.

Всё это даёт мне цель. И превращает слабости в мою силу. В отсутствие необходимости стрелять. В отсутствие необходимости жаждать напрасных сражений.

И, когда объятья сожмутся вокруг меня так, что станет невыносимо больно и из всех цветов мира останется лишь один алый цвет - это не сможет меня убить. Нет.

Моё сердце остановится вместе со звуком, с которым рухнут все стены.

День оказался ещё более сложным и напряжённым, чем ожидалось.

Но лишить меня кофе с куском Наполеона не сможет никто!

Порой мне кажется, что слово "план" придумали люди, которым надоело, что всё задуманное происходит не так, как изначально затевалось.

Всё идёт вообще не так, но почему-то этот факт меня не огорчает. Наоборот, чудовищно веселит.

Ставлю 9 из 10, что посылка, которая безбожно опаздывает от адресата недели на две, придёт именно завтра.

Как бы всё успеть…

Но ничего. Сложно, зато забавно.

Я погружалась всё глубже и глубже. Но этот раз отличался от предыдущего. Теперь у меня было знание. Теперь у меня была цель. То, что может меня убить, не сможет причинить вреда тому, кто был здесь с самого начала, кто скользил между мирами, следуя известным лишь ему планам.

Я перевела взгляд на свои руки в матовых белых перчатках. Точнее, руки были не мои, но сейчас они принадлежали мне, и я ощущала чужое тело почти как своё собственное, несмотря на то, что находиться в нём было неприятно и даже больно.

Но мне не стоило думать об этом. Мне нужен был ключ, который мог создать только он. Осколки, которые иные назвали бы пустотой, имевшие с его душой почти одинаковую природу. Он мог видеть их, изменять их форму, собирать раздробленное воедино. То, что нужно было мне. То, чего я не могла коснуться сама.

Его зрение стало моим, и я увидела то, чего не замечала раньше. То, как хрупок мой мир. То, как хрупки чужие миры. То, как легко могут рассыпаться связи, возникшие по воле случая между ними. Как много хаоса ещё оставалось рядом - стремящегося разорвать, поглотить, обратить всё вокруг в нечто, себе подобное. И из этого мне предстояло творить. Омерзительно завораживающе.

И всё же мой ключ был неполным. Возможно, из-за того, что в Бездне не было пустоты. В ней всё имело свой смысл. И это накладывало свой отпечаток. Ключ оказался темнее цвета его вишнёвых глаз. И форма… Форма была чуть заметно, но искажённой. Как если сравнивать отражение в зеркале и его оригинал. Но полный ключ мне и не был нужен.

Теперь оставалось лишь самое сложное. Заставить свой разум и душу его принять. Ведь то, что казалось материальным - не было таковым. Обман, как он есть. Настоящая сущность скрывалась внутри.

Вернуться обратно было в тысячу раз сложнее.

Слова обретают смысл, кружатся в воздухе, падают синими перьями мне под ноги. Воспоминания, протянувшиеся сквозь прошлое, настоящее и будущее. Воспоминания, созданные из слов, которые я ненавижу. Ненавижу, но не сейчас. Не сегодня.

Нет никаких границ. Так уже было однажды. Всё повторяется. Двое, смотрящие на закат из разных миров. Там, где твоё солнце сияло алым, моё было синим.

Эхо тех значимых слов до сих пор отражается в моей памяти. И теперь возвращается так, как я не могла ни предвидеть, ни ожидать.

Наступает заря новой эры.

Железо поёт под моею ладонью, вторя песне того, кто не должен проснуться. Ложатся причудливой вязью кольца стали, вбирая в себя синеву заката первого солнца. Когда взойдёт второе, будет готов клинок для той, что прежде не сражалась. Обратится в свою противоположность то, что считалось давно утраченным.

Такова неизменность Двуликого мира.
Такова беспощадность Алхимии, что жаждет равенства.

Когда алое солнце сверкнёт, отразившись, в янтарных глазах, кто станет его лучами?

В искусстве Жизни нету равных
Тому, кто Смерть преодолел.
Коснись испуганного сердца,
Перешагнув его предел.

Среди дорог, ведущих в пропасть,
Одна вернёт тебя домой
Сквозь алый цвет твоих кошмаров
И шелест крыльев за спиной.

Алхимия вернёт утрату
И начертает знак равно.
Монета, брошенная в воздух,
Вернётся точно на ребро.

Иди, отбросив прочь сомненья,
Но помни про один завет -
Что если ты посмотришь в Бездну,
То Бездна всмотрится в ответ.

Я заканчивала работать в восемь вечера, когда зазвонил телефон.
- Я отчёт снимаю и закрываюсь. Мне неудобно сейчас разговаривать.
- Я знаю, - послышался в трубке голос Солнечной. И она добавила: - Выйдешь на улицу - притормози немного. Жду тебя в ближайшем магазине, - и отключилась.

Это был её первый выходной после двенадцатидневного марафона, и то, что она примчалась ко мне встретить после работы, оказалось очень неожиданным для меня.

Неожиданным, но не удивительным. Я вспомнила апрель - тот страшный переломный месяц, когда мне потребовалось одной сражаться за жизни близких людей - и то, как тогда она заплетала мне волосы на ночь. Единственное светлое воспоминание посреди моря тьмы.

Закрывая дверь аптеки на ключ, я улыбалась.

Утро началось с кофе и сладостей.

В городе начался кофейный фестиваль. Заглянув на их сайт, я увидела, что ближайшая ко мне локация находится в нескольких метрах от меня: тот же номер дома, но разные корпуса. Маленький магазинчик со сладостями и кофейня по совместительству.

"Почему бы и нет?" - подумала я и вышла из дома.

Меня встретил кофейный аромат и весёлые ребята внутри: бариста, управляющий и девушка, продающая сладости.

Пока делался мой кофе, я болтала со всеми тремя. Бариста дал мне карточку участника и поставил печать.

- О, круто, мы будем первыми в вашем списке.
- Я просто живу в соседнем доме, - я улыбнулась.
- Я вас здесь раньше не видел.
- Да, я до этого не заходила.
- Безобразие! - шутливо возмутился управляющий. - А как же девиз "сначала кофе, а потом захватить мир?"
- Теперь, видимо, придётся скорректировать планы. Вы ещё к тому же у меня по пути на работу.
Девушка засмеялась.
- Заходите-заходите. И, главное, не стесняйтесь говорить, если кофе вдруг не понравится, - я ему по заднице тогда надаю.
- Серьёзно?
- Серьёзнее некуда.

Домой я уходила в прекрасном настроении.

Белые снежинки падают мне на плечи, чёрная ткань развевается за спиной. На занесённой снегом пыли остаётся цепочка моих следов. Зов, на который нет ответа.

Я не чувствую ни страха, ни сожаления, я ищу тебя в мире, который уже давно опустел. Это тело - лишь оболочка. Так начинается зима, которую я помню прежде, чем та свершится.

Я не знаю, сколько времени у меня осталось. Но на улице холодает, и утром перед выходом я накидываю чёрный плащ себе на плечи.

До первого снега время ещё есть.